Конечно, всё зависит от контекста, но ведь, читая текст, я смотрю на аватарку и получается впечатление, будто это изображенные на ней кеды написали. Или анимешная мордочка говорит со мной. Или белый кролик мимимишного вида шлет мне цветочки и ободряет меня.
Чтобы приблизиться к истинному положению вещей, я должен сесть, закрыть глаза, расслабиться и построить в моем воображении картину: за этим белым кроликом, через тысячи километров проводов открывается комната, в которой, поджав под себя ноги, на диване сидит моя мама. Вот она поправляет очки, щурится, всматриваясь в мелковатый для её зрения текст на экране нетбука. Слегка усмехается, а потом похлопывает по тачпаду, выбирая из списка кривляющихся желтых рожиц красненький цветочек и жмет "отправить". Отправить его через тысячи километров проводов её глупому сыну, переживающему из-за мелочей и забывающим вовремя спать и кушать. А рядом с ней, освещаемая настольной лампой, примостилась моя сестренка, делающая уроки.
А вот за этой физиономией опрокинувшегося анимешного мальчишки открывается другая комната. В ней стоит большой письменный стол, занятый компьютером её старшей сестры, а в торце стола примостилась девушка с большим ноутбуком. Непостижимым образом умостившись на табуретке, она прихлебывает давно остывший чай из большой прозрачной кружки и пишет, что-то пишет вечно занятому Кампудеду, попутно вслушиваясь в голоса в наушниках, в нетерпении ожидает звуков рога и надписи "ваша игра готова".
Картинка с близнецами скрывает за собой улыбчивого паренька, которого едва видно за огромным монитором, которым тот очень гордится. На кухне его собственной квартиры шумит, закипая чайник, в вазочке притаились конфеты, а за прикрытым шторами окном проносятся огромные грузовики с покрашенными белой краской колесами. Но ему не до этого, он читает новую книгу (свежескачанную), а еще полжесткогодиска аниме и манги ждут своей очереди быть прочитанными и просмотренными... когда-нибудь.
Пятерня, затыкающая камеру на фотографии, принадлежит аватарке кудрявого высокого парня, которого эта камера с трудом может разглядеть. С трудом, потому что она, скорее всего выкручена из ноутбука и лежит в горе аналогичных запчастей, а сам юный Франкенштейн, расположившись за необычным гибридом верстака и письменного стола, собирает из них ноутбук в деревянном чемодане, изредка отвечая на мои смищные картинки, сыплющиеся к нему в скайп. Иногда на заднем плане, впрочем, эта камера может уловить его очень красивую старшую сестру.
А вот остальных я почти не видел.
Когда мне пишут забавные черные бутсы с котятами, мне непросто сопоставить это с кудрявой девушкой в очках, немного похожей на еврейку. Вот она на секундочку отвлекается от рябящего в глазах кода на мелькнувшее в трее сообщения. "Опять он," - думает она. - "Опять ссылка на пикабу". Вздыхает, хихикает чему-то своему, оглядывается на вольготно расположившего на большой кровати позади нее мужа, закрывает скайп и снова хмурится, всматриваясь в строчки кода.
Или вот за автомобилем, мчащемся куда-то по радуге... кто там? Рыжая девушка в очках и со странным чувством юмора, сидит за столом, подперев ладонью щеку, и смотрит в крутящиеся строчки. Кррр! Скррр! - шуршит колесико мышки, пролистывая ленту избранного... Уши спящего у нее на коленях пестрого кота забавно подергиваются от этого звука, но животное спокойно спит - оно привыкло.
Но ведь порой мы забываем, как выглядит собеседник. Он - просто буквы на экране, которые мы видим, и они - единственное, чем мы соприкасаемся. Мы радуемся с ними, дружим с ними, спорим с ними, злимся на них, влюбляемся в них. В буковки на экране, в маску, а не в уставившееся бессмысленным взглядом в экран бездушной железяки бренное материальное тело. Теплое, удивительно живое, но такое далекое...